Смысл жизни | Как нам жить?

Как нам жить? Для чего мы живем, если вообще живем для чего-то? Как отличить правильное от неправильного? Есть ли какой-то разумный способ ответить на эти вопросы, который бы не требовал от нас отступать назад к слепой вере?

Давайте спросим об этом у древних греков

Люди стремились найти ответы на эти вопросы буквально на протяжении тысячелетий. Одним из них был Сократ (469-399гг до н.э.) Одним из наиболее выдающихся его достижений была идея тщательно исследовать убеждения человека с помощью метода, напоминающего перекрестный допрос, — эта идея получила название диалектики. Она включает в себя задание проверочных вопросов и получение на них ответов, с целью прийти к некоему результату, который можно считать истиной. По сути, он выступал в роли «адвоката дьявола» и заставлял людей доказывать то что они, по их утверждению, знали.

К примеру, существует история в которой Сократ встретил молодого человека, собиравшегося идти в суд и обвинить своего отца в нечестивости. Когда Сократ узнал об этом, он очевидным образом счел молодого человека большим знатоком благочестия. Он указал, что для того чтобы обвинить собственного отца в нечестивости, необходимо самому быть экспертом в благочестии. Затем Сократ сказал что он несведущ в этом вопросе и скромно попросил молодого человека дать ему определение благочестия. Человек много раз безуспешно пытался определить это, в то время как Сократ каждый раз предлагал простое и неопровержимое объяснение того, почему каждый предложенный ответ неверен. Легко догадаться, что Сократ в конце концов «достал» существующий в то время истэблишмент и его приговорили к смерти. Он мог бежать, но предпочел остаться в Афинах и принять яд. Сократ чрезвычайно уважал законы, и готов был пожертвовать жизнью чтобы остаться верным своим принципам. Когда я читал о его жизни, то просто не мог не проникнуться громадным уважением к нему и его жизненной философии.

Еще одним философом, сделавшим значительный вклад в вопрос о том, как следует жить, был Аристотель (384-322 до н.э.), ученик Платона (сам Платон учился у Сократа). Молодой Аристотель развивал идеи Платона о природе реальности (мир форм), но впоследствии Аристотель начал двигаться в новом направлении и принялся за решение вопроса о том, как следует жить.

Наилучшим ответом, который он нашел, была концепция эвдемонии. К сожалению, это слово труднопереводимо на английский; из известных мне переводов два нравятся больше остальных. Первый это «счастье», а второй — «человеческое процветание». Большинство других переводов, которые я видел, представляют собой вариации этих двух. Лично я перевел бы этот термин как «исполнение», хотя это также не самый точный вариант. Эвдемония — это процесс добродетельной жизни, а не некое фиксированное состояние. Она не является эмоцией, как предполагает «счастье». Аристотель пришел к этому ответу, так как выяснил что эвдемония — единственная потенциальная цель жизни, которая может рассматриваться как окончательная, а не служить средством для достижения другой цели. Я думаю, что этот термин чаще всего переводят как «счастье» именно потому что счастье самодостаточно и заканчивается само в себе, а не служит чему-то еще.

Аристотеля интересовал поиск правильного жизненного пути, в допущении что такая вещь существует. Его ответ, заключающийся в эвдемонии, состоит из двух основных частей: добродетельного действия и созерцания. Главная проблема заключалась в том что способ определения добродетели состоял в наблюдении за людьми, которые вели добродетельную жизнь, процветали и обращали внимание на свой образ жизни. Как выяснялось, такие люди вели себя с некоторой степенью прямоты, чести, мужества, честности, рациональности, справедливости и т. д. Это не просто внутреннее наблюдение, которое можно провести внутри себя — такие ценности заметны со стороны, поэтому Аристотель достиг некоторого прогресса в попытках создать полуобъективного стандарта правильной жизни. Как и Сократа, Аристотеля тоже приговорили к смерти, но он предпочел покинуть Афины и жить в ссылке. (Я чрезвычайно благодарен тому что живу в обществе, где философствование не влечет за собой смертельного наказания.)

Главная проблема, которую я нахожу в проницательной попытке Аристотеля ответить на этот вопрос, заключена в том что его решение до некоторой степени зациклено. Чтобы хорошо жить, нам надо жить добродетельно и тратить время на самопознание и обучение, но откуда мы можем знать какими критериями нам руководствоваться при выборе добродетели или же того, что нам следует учить? Главным образом, мы ищем людей которые (как нам кажется) живут хорошо и процветают — а во времена Аристотеля кроме того предполагалось что мы можем стремиться подражать богам, так как они уж точно живут хорошо. Это похоже на некоторые современные религии, которые дают некую модель добродетели как образец для подражания. Тем не менее, Аристотель не ответил на один ключевой вопрос: Как выглядит наилучшая жизнь, которую можно прожить? Эвдемония предлагает способ для начала поиска ответа на этот вопрос, но в нем все равно остается много зияющих дыр.

После Аристотеля к вопросу о том как следует жить обращалось много других людей. У каждой религии есть свой собственный ответ. Разные люди говорят что ответа нет, что ответ не имеет значения, что мы не можем узнать ответ или что ответ — дело исключительно личного выбора. Наихудший возможный ответ представляет собой то, что делает большинство людей — а они полностью игнорируют вопрос.

Выбирая свою собственную среду

Для чего вы живете? Богатство? Власть? Служение? Долголетие? Здравый смысл? Любовь? Вера? Семья? Бог? Добродетель? Счастье? Исполнение своего предназначения? Комфорт? Удовлетворение? Честность? Взгляните на этот список ценностей. Можно выбирать из сотен.

Важно сделать глобальный выбор того, как нам следует жить, ибо это решение устанавливает среду, или контекст, для всего остального что мы делаем. Если вы не выбираете свою среду, то попадаете в среду по умолчанию, или в усредненный контекст, то есть фактически позволяете другим установить его для себя. Если провести обобщение, то в США это в основном коммерческий/материалистический контекст. Он говорит что вам надо найти работу, завести семью, скопить некоторое количество денег и уйти в отставку. Будьте хорошим гражданином и не попадайте в неприятности. Но в любом случае, не высовывайтесь. Будьте хорошим винтиком в машине. В других культурах существуют свои усредненные контексты. Большинство людей просто подключаются к усредненному контексту своей культуры с незначительными индивидуальными вариациями.

Придерживаться усредненного контекста вашей культуры — один из наихудших вариантов. Давайте рассмотрим простые случаи демократии и диктатуры. При демократии никто фактически не отвечает за культурный контекст в целом, поэтому наиболее часто встречающиеся контексты состоят из мешанины кусочков и частей, которой не хватает общей согласованности. В целом, это приводит к запутанности и посредственности. У такого общества есть лишь очень туманные представления о том как вам следует жить — вроде устройства на работу, обзаведения семьей, избегания неприятностей и тихой отставки. Спросите у американцев, что значит прожить наилучшую возможную жизнь, и вы получите множество различных ответов, большинство из которых будет весьма расплывчатыми и нечеткими — в таких ответах Сократ нашел бы множество изъянов.

Если же вы живете в культуре с сознательно направляемым контекстом, то вам придется беспокоиться о том кто направляет его, каковы их мотивы и можете ли вы доверять им. В обществе с сильной диктатурой вы обычно увидите более сконцентрированную среду, чем при демократии. Если бы вы спросили кого-нибудь из нацистской Германии о том, что значит прожить наилучшую жизнь, то могу поспорить что полученные ответы были бы гораздо однородными и сфокусированными. Но проблема, естественно, в том что такие контексты часто разрабатываются для того чтобы удержать у власти их сторонников. Чтобы вписаться в такой контекст, требуется повышенное давление. В долгосрочной же перспективе среды такого типа ведут к разочарованию, оцепенению или фанатизму.

Таким образом, если вы позволяете обществу диктовать вашу среду (что происходит по умолчанию, при отсутствии сознательного выбора), то скорее всего она будет у вас либо очень нечеткой и расплывчатой, либо сфокусированной в неверном направлении. В любом случае, выбор не впечатляет. Определенно, это не оптимальный выбор. Такой контекст не даст вам достаточно указаний на то как следует правильно жить. Вы потратите массу времени, бредя по жизни наугад или совершая множество ошибок, которые будут преследовать вас в будущем.

В конечном счете, если вы хотите подобраться ближе к «наилучшей возможной» для вас жизни, вам придется выбрать себе среду самостоятельно. Вы не можете просто унаследовать ее от усредненного контекста вашего общества и жить так, как ожидают от вас другие. Если вы пытаетесь адаптироваться, то вы тратите жизнь попусту в сравнении с тем, что вы могли бы сделать с ней если бы выбрали лучшую среду.

Так как же нам, черт возьми, можно выяснить, как нам жить? Просто гадать и надеяться на лучшее? Есть ли какой-то рациональный, разумный способ принять такое тяжелое решение?

Я не могу принять это решение за вас, но я могу объяснить как я сам принял для себя такое решение, которое в конечном итоге дало мне очень удовлетворительный ответ. Я считаю, что часть моего ответа касается лично меня, но я также думаю что часть его универсальна для всех нас.

Жить добродетелью

Достигнув зрелости, я начал серьезно задумываться над вопросом о том, как мне жить. Первая существенная остановка на этом пути произошла у меня именно в том месте, где его покинул Аристотель. Когда мне было 20-25 лет, я тратил много времени на то чтобы жить добродетельно. Я видел наилучшую возможную для себя жизнь в качестве добродетельного человека — жить с честью, честностью, смелостью, состраданием и т.д. Я составил список всех добродетельных качеств, которых я хотел достичь и даже изобрел упражнения, помогающие мне развить их. Бенджамин Франклин делал что-то очень похожее, как я прочел в его автобиографии, и каждую неделю выбирал конкретную добродетель, на которой фокусировался чтобы развить свой характер.

Странно, но в то время существовала одна чрезвычайно любимая мною компьютерная игра — Ultima IV. До настоящего времени она остается моей самой любимой игрой всех времен. В этой ролевой игре вы — Аватар, искатель истины, и ваша цель не в том чтобы уничтожить какого-то врага, а скорее в том чтобы достичь того что называется Кодексом Абсолютной Мудрости. Чтобы достичь этой цели, вам нужно развить вашего героя в восьми добродетелях. Все эти добродетели проистекают из восьми возможных комбинаций истины, любви и смелости следующим образом:

Истина = Честность
Любовь = Сострадание
Смелость = Отвага
Истина + Любовь = Справедливость
Истина + Смелость = Честь
Любовь + Смелость = Жертва
Истина + Любовь + Смелость = Духовность
Отсутствие Истины, Любви и Смелости — это Гордость, противоположность которой — Покорность.

Я считаю эту систему добродетелей абсолютно превосходной, особенно учитывая то что она взята из игры. Годы спустя, когда я на выставке Electronics Enterteinment Expo (E3) наконец встретился с Ричардом Гарриоттом, разработчиком серии Ultima, я спросил его как он придумал такую систему и почему в конце концов он выбрал именно эти добродетели. Он сказал, что начал с мозгового штурма над длинным списком, в процессе которого замечал некие закономерности в соотношении добродетелей друг с другом.

Была у моих попыток жить добродетельно и обратная сторона — меня сильно кидало в разные стороны от общения с людьми, которые явно жили не так.. К сожалению, игровая индустрия изобилует такими людьми — особенно там где замешаны большие деньги. Я был готов иметь дело с людьми, высоко ценящими честь, но меня огорчало то что возможностей ведения бизнеса с такими людьми было так мало. Слишком много людей ставило деньги выше личной чести и достоинства. Таким образом, я плыл против течения. Но даже при таких условиях я по-прежнему предпочитаю этот выбор всем возможным альтернативам.

Пытаясь жить добродетельно, я также стал наталкиваться на множество внутренних конфликтов. Хотя я и не обвиняю в этом сами добродетели, а скорее мою ограниченную способность жить с полном соответствии с ними. Каждый день я жил довольно добродетельно, но как выглядела картина в целом? Как выглядела сама идея вести бизнес на играх, с целью развлечения людей? Была ли она достаточно добродетельна? Я начал сильнее давить на себя, чтобы делать больше и продвигаться к высшему идеалу. Два года я служил добровольцем в Ассоциации Shareware-Профессионалов (без оплаты). Я написал много бесплатных статей. Я бесплатно консультировал и обучал людей. Я бесплатно выступал на конференциях. Я подталкивал себя к тому чтобы больше жертвовать на пользу других. Я упустил несколько возможностей заработать больше денег, вместо этого воспользовавшись возможностями помочь другим.

Я чувствовал что такое поведение улучшало меня, но мне было этого мало. Я по-прежнему ощущал что далек от оптимума в смысле своей способности жить добродетельно. Сперва мне казалось что такова природа жизни, что это будет пожизненная борьба. Но вскоре я стал чувствовать неустроенность, ощущать что что-то было не так. Много лет я не мог понять, что же это такое, и поэтому оставался на месте только с тем что я знал. Я уперся на пути в тот же КПП, с которым столкнулся в свое время Аристотель, который помешал ему добраться до ответа на вопрос «Какова же наилучшая возможная жизнь?» Я знал, что она чем-то отличалась от жизни, которую вел я, но я не знал где искать отличия.

Какова же наилучшая возможная жизнь?

Со временем я подошел к вопросу о том, как жить, с другой стороны. Я спросил себя: «А почему этот вопрос так труден, в конце концов? Что в нем сложного?» Это пробудило во мне новые мысли, которые вскоре привели к такому вопросу: «Что же должно поменяться, чтобы этот вопрос стал легче?»

Блин.

Внезапно стало ясно, почему так трудно ответить на этот вопрос. Чтобы точно ответить на него, я должен знать все, я должен быть Богом.

Давайте подумаем над этим. Наш человеческий разум ограничен. Наша технология — доказательство этого. Мой компьютер сильнее меня в арифметике. Его крошечный процессор может выполнять огромное количество задач, которые не под силу моему значительно большему мозгу. Мой жесткий диск содержит больше информации, чем я смогу запомнить за всю жизнь. Конечно, во многих областях мой мозг превосходит процессор компьютера, но общая идея очевидна — существуют интеллектуальные пределы того, на что способны наши головы.

Я задавал себе множество интересных вопросов, пытаясь по-новому взглянуть на это. Может ли постичь умом пределы ума? Если на Землю прибудут сверхразумные пришельцы, какими они найдут пределы человеческого интеллекта? Что мой мозг точно НЕ сможет сделать?

Что изменилось бы, будь я был гораздо умнее чем я есть сейчас? Как бы я мог жить по-другому? Какие части моей жизни более разумное существо сочло бы глупыми, излишними или опасными? Если бы более разумное существо, ясно понимая пределы моего интеллекта, попыталось оптимизировать мою жизнь, — что бы оно изменило? Как бы я оптимизировал жизнь мыши или гориллы, если бы смог с ними общаться? Какими я вижу пределы их интеллекта? Какова могла бы быть наилучшая жизнь для разных других видов?

И много, много других вопросов такого же типа.

На самом деле со временем произошло смещение моего контекста. Впервые я почувствовал, что пытаюсь преодолеть пределы собственного разума. Я смог увидеть, где находятся эти стены. Некоторые из ограничений были очевидными, такие как скорость счета в уме и память. Но я начал пробовать и другие границы. Сколько разных понятий может одновременно поместиться у меня в голове? Насколько точно я могу ощутить время, температуру или массу без измерительных приборов? Сколько я реально знаю способов решения проблем, и каковы их достоинства и недостатки?

Я начал изучать мозг чуть более подробно и сравнивать наблюдаемые мной умственные пределы с тем, что было известно о физической структуре мозга. Новейшие исследования в этой области просто восхитительны. Накачав мозг психоактивными веществами, можно лишить человека сознания. Электрически стимулируя сгусток нейронов, можно создать впечатления, которые субъект эксперимента будет описывать как духовные. Можно хирургически удалить способность человека играть на пианино.

По мере лучшего понимания человеческого разума я осознал что главная проблема вопроса о наилучшей жизни заключена в том что для ответа на него необходим больший интеллект, чем имеющийся у нас. Чтобы узнать, какова же наилучшая возможная жизнь (что математически представляет собой задачу оптимизации), вы должны знать все возможные жизни вообще. А это требует такого количества данных, с которым мы пока не можем справиться.

Представьте себе, что существует всего миллион возможных вариантов вашей жизни. Чтобы выбрать из них наилучший, вам необходимо осмотреть их все, применить некий критерий оценки и затем выбрать один с наивысшим результатом. У этого подхода есть три большие проблемы. Первая состоит в том что вариантов слишком много для того чтобы рассматривать их разумно. Вторая проблема в том что вам придется точно предсказывать будущее чтобы знать, как закончится каждая жизнь. И третья проблема в том, что вам придется выработать или придумать критерий оценки. Очевидно, что первые две проблемы сейчас решить невозможно, но как обстоит дело с третьей?

Третья проблема в целом совпадает с той, к которой пытался подступиться еще Аристотель — критерий оценки. Жить добродетельно — один из возможных ответов, но по-прежнему туманный.

Итак, здесь мы имеем несколько серьезных проблем. Во-первых, пространство поиска возможных решений слишком велико для того чтобы полностью исследовать его. Оно настолько велико, что мы даже не можем охватить его в целом. И во-вторых, нам нужно найти критерий оценки, позволяющий разумно сравнивать один вариант с другим — критерий, не очень сильно зависящий от неизвестного будущего.

В поиске

Давайте возьмемся за первую проблему — проблему гигантского пространства поиска. Прежде всего, найти доказуемо оптимальное решение невозможно. Таким образом, правдивый ответ на вопрос о наилучшем варианте жизни один — он непостижим. Мы еще недостаточно умны, чтобы разгадать его. Это звучит не очень удовлетворяюще, но в действительности может нам немного помочь. Теперь мы стоим перед вопросом: «Как мы можем подобраться ближе к оптимальному решению?»

К счастью, у математики есть ответ на этот вопрос — это эвристика. Из ее правил следует что если все пространство поиска слишком велико, то нужно исследовать ту его часть, которая поможет вам приблизиться к оптимальному решению. Примером может служить задача поиска экстремума. Представьте, что вам нужно исследовать большую трехмерную карту и вы хотите найти наивысшую точку. Используя эвристику, вы начинаете со случайной точки на карте и просто проверяете что каждый шаг поднимает вас наверх. Когда вы больше не можете подниматься, то вы достигли вершины — локального максимума. Без исследования остальной части карты вы не можете с уверенностью сказать что ваша последняя гора была наивысшей на карте, поэтому вы можете продолжить исследования, начав с различных точек на карте и используя ту же эвристическую методику. Пока вы не исследуете всю карту, вы не сможете быть уверены в том что нашли глобальный максимум, но чем больше вы исследуете, тем больше уверенности приобретаете.

Но что это значит применительно к человеческой жизни? А то же самое — подход к жизни методом поиска экстремума. Вы пробуете пожить немного одним образом, затем пробуете улучшить его, «подняв выше». Вы меняете у него некоторые параметры, чтобы улучшить его. Например, вы можете попытаться сбросить вес, заработать больше денег или улучшить свои отношения — любое действие из этого можно считать шагом к верху. И вы просто идете вверх до тех пор, пока подниматься станет некуда.

Естественно, проблема такого подхода лежит в природе эвристики — вы можете застрять на локальном максимуме, который значительно ниже возможного глобального максимума. Вершина, которую вы пытаетесь покорить, может оказаться всего лишь песчинкой в великой схеме вещей. Еще одной проблемой может оказаться то что для подъема всего на одну гору вам может не хватить всей жизни. Вы можете умереть, прежде чем подниметесь с помощью такого подхода хоть на сколь-нибудь заметную высоту.

Но будучи людьми, мы имеем в распоряжении мощное средство, облегчающее эту проблему — воображение. Нам не нужно физически проверять все комбинации всевозможных вариантов. Мы можем проверить их в своем уме. Но такой метод сработает только если наша умственная карта реальности представляет собой хорошее приближение настоящей реальности. Другими словами, лучше бы нашей модели совпадать с реальностью, в противном случае наши приближения будут ошибочными, а полученные результаты — бесполезными. Чтобы иметь шанс на успех, нам нужно принять реальность такой какой она есть — всю без исключения, независимо от того что нам придется понять о себе и насколько нам ни противно будет это понимать. В противном случае в нашей модели будет полно проблем. Вещи, которые кажутся работоспособными в воображении, в реальном мире не будут работать.

Чем точнее ваша умственная модель реальности, тем больше ваша способность разумно выбирать разные способы жизни. Это значит что вы должны знать себя во всей своей неприкрытости — и хорошее, и плохое, и злое. Вы должны выработать глубокое понимание своей истинной природы. Вы должны быть внутренне согласованны, иначе ваша модель сможет произвести лишь мусор, которому вы не сможете доверять.

Я не уверен, что у всех это может хорошо получиться. Чтобы представить себе, на что может быть похожа альтернативная жизнь и объективно оценить ее, необходим высокий интеллект и концентрация. Но нам всем приходится этим заниматься. Мы можем лишь делать все от нас зависящее.

Я думаю, что оптимальным решением было бы рассмотреть разные способы жизни, ярко представляя их в воображении, и оценить их сильные и слабые стороны. Проделав это с некоторым количеством вариантов (я не могу сказать, сколько их понадобится — чем больше, тем лучше), вы выбираете один и начинаете жить по этому способу. Тем временем, вы остаетесь всегда открыты для воображения других возможностей, и если находите вариант, превосходящий ваш текущий образ жизни, то переключаетесь на новую более «высокую» жизнь.

Как вы сравниваете одну жизнь с другой?

Теперь нам необходимо рассмотреть критерий оценки. Что значит «наверх»? Как мы сравниваем одну жизнь с другой?

Множество людей пыталось ответить на этот вопрос. Один из самых популярных ответов, который дают сегодня — счастье. Нам говорят делать то, что сделает нас наиболее счастливыми. Стремитесь к удовольствию. Избегайте боли. Почти во всей литературе по личностному развитию, которую я читал, счастье так или иначе используется в качестве абсолютной цели жизни.

Но я думаю что счастье — это просто отмазка. Счастье — всего лишь эмоция. И посвящать всю свою жизнь цели достижения и сохранения одного эмоционального состояния явно неоптимально. Что касается меня, то я очень жизнерадостен по жизни, и меня легко сделать счастливым и умиротворенным. Счастье и благоденствие можно поддерживать главным образом очень здоровой диетой и большим количеством упражнений. Я уже хорошо научился управлять своими эмоциями и становиться счастливым, поэтому я уверен что могу достичь чего-то большего.

Даже если мы растянем понятие счастья и включим в него исполнение своего предназначения или процветание, все равно оно останется отмазкой. Отвечая так на вопрос о том, как жить, мы всего лишь перебрасываем вопрос нашей эмоциональной части разума. Мы говорим что ответ на то, как нам жить, дают нам эмоции. То есть предполагая что если мы чувствуем «исполнение своего предназначения», значит живем оптимально. Я не вижу логической причины считать этот ответ правильным, учитывая то что я знаю как работают эмоции. Недостаточно хорошо.

По этим причинам я отверг все ответы, предполагающие что оптимальный способ жизни может быть найден в неком эмоциональном состоянии или чувстве. Я могу сознательно выбирать свои ощущения, просто сдвигая фокус. Ни одно конкретное действие не может вызвать во мне чувство, достичь которого я не смог бы, просто направляя в определенную сторону свое воображение. Я могу вызывать самоэмоции ;)

А затем мы имеем целый сонм учителей из разряда «помоги себе сам», которые определяют цель жизни в терминах достичь успеха, стать богатым, иметь идеальные отношения и т. д. Ну, как вы уже вероятно подозреваете, это просто маркетинговое пускание пыли в глаза, за которым нет ничего существенного. Большинство этих книг стараются показать вам как достигнуть оптимальных результатов в пределах существующего социального контекста, но как мы уже видели, даже если вам удастся достичь там предполагаемой вершины, вы все равно будете жить неоптимально. Вы потратите всю жизнь, пытаясь взобраться на маленькую песчинку, и оставите большую часть вашего потенциального величия нетронутым.

Способ, который избрал я при подходе к этой задаче — взглянуть на свою жизнь в контексте целой картины моего наиболее ясного понимания реальности. Это означает взглянуть на историю жизни (до той степени, в которой мы можем понять ее), на возможное будущее жизни (и на то, куда она приведет), и на настоящее состояние жизни. Я чувствовал что рассматривать наилучшую возможную жизнь человека следует в рамках всей жизни, — прошлого, настоящего и прогнозируемого будущего. Когда я смотрю на эволюцию жизни на земле, то рассматриваю силу эволюции как нечто гораздо более высокое чем мое личное существование. Я вижу что жизнь продолжает увеличивать свою сложность, свой интеллект, и свои шансы на выживание в целом. Когда я помещаю себя в этот контекст, то вижу что у меня есть три основных варианта. Я могу работать чтобы сотрудничать с эволюцией, я могу работать против нее, или же я могу игнорировать ее. Мое осознание себя человеком позволяет мне сделать этот выбор сознательно.

Как можно ближе к оптимуму

Я решил что наилучшая возможная жизнь должна лежать в области сотрудничества с эволюцией, а не в работе против нее. Таким образом, для меня это подразумевает две вещи: 1) Работать, чтобы эволюционировать самому как личность до наивысшей возможной степени, и 2) Работать, чтобы позволить самой жизни эволюционировать до наивысшей возможной степени. Оказывается, эти цели во многом совместимы, так как между самоэволюцией и эволюцией окружающей вас среды есть положительная обратная связь. Если вы работаете только над собой, ваше окружение будет в конечном итоге сдерживать вас. Вы будете похожи на Тарзана, живущего среди обезьян. А если вы работаете только чтобы помочь другим, это также не будет оптимально так как вы сможете научить их только тому, что знаете сейчас, но вы никогда не улучшите свои знания и способность учить. То есть требуется баланс того и другого.

Для меня это выливается в работу над своим личным ростом и помощь расти другим. Это стало моим средством овладения наилучшей возможной жизнью, которую я могу надеяться прожить.

Так что же значит «расти»? Для меня это означает постоянно стремиться усовершенствовать мои наиболее сильные эволюционные приобретения, которыми я считаю свой интеллект, свое сознание, и свое знание реальности. А чтобы кроме того помогать расти и другим, я должен последовательно продолжать улучшение своих коммуникационных способностей.

Я вижу основную цель своей жизни как служение процессу эволюции. Для меня это важнее всего остального. Все прочее в моей жизни вторично по сравнению с этим, и должно доказать что оно вписывается в этот план. Будет ли вас интересовать устройство на работу и зарабатывание денег, если у вас есть возможность сознательно участвовать в эволюции самой жизни? Для меня все другие потенциальные способы жизни — всего лишь бледные тени по сравнению с этим.

Давайте теперь увяжем это с концепцией эвристики. При этом получается следующая общая стратегия:

1. Попытайтесь представить для себя наилучшую возможную жизнь, используя в качестве критерия оценки служение процессу самой эволюции.
2. Живите ею — испытывайте ее.
3. Если вы убедитесь, что есть лучший способ служить процессу эволюции, чем имеющийся у вас, переходите на него.

Вот мой ответ на вопрос о том, как жить: вложить большую часть моей жизни в стремление к росту. Для меня это совершенно естественно. Если мы не можем понять, как жить оптимально, то наилучшим решением будет развить большую способность делать это. Если ваш компьютер неспособен сделать то что вам от него необходимо, то вы должны выделить время на работу по его усовершенствованию.

Я нахожу, что этот ответ также хорошо сочетается с аристотелевским понятием добродетели. Интеллект предлагает направление, а добродетель помогает проложить путь. Я верю что для наилучшей возможной жизни существенно и то, и другое. Хотя из них более сильным является все-таки интеллект, так как добродетели произошли от человеческого разума. Можно думать о добродетелях как об интеллектуальных методах, требующих наименьших затрат. Если принятие истинно интеллектуального решения затруднено наличием слишком большого количества данных, вы можете повернуться обратно к добродетелям и верить в то что они по крайней мере не будут глупым выбором. Когда сомневаетесь — будьте честны, благородны и храбры.

Мозг 2.0

Если вы внезапно обнаружили что живете как обезьяна, то вы можете принять эту жизнь, посвятить себя постоянному поеданию бананов и стараться быть хорошей обезьяной; либо же вы можете попробовать стать большим, чем обезьяна и эволюционировать в человека. Проделав это, все ваши обезьяньи цели и достижения покажутся абсолютно бессмысленными по сравнению с вашими новыми человеческими способностями. Насколько же глупыми покажутся цели типа создания бизнеса или увеличения продаж для более развитых видов?

На эволюционной лестнице, сейчас мы всего лишь кучка обезьян. Но если мы продолжим рост, то вскоре станем значительно большим. Вполне вероятно что компьютерные технологии теснее сольются с нашим мозгом, что сделает нас умнее и способнее. Но даже пока этого не произошло, мы можем продолжать узнавать больше о нашем мозге и использовать его до предела. Давайте прекратим жить на 3% силы нашего мозга и заведем его почти на 100%.

Существует много способов сознательно помочь процессу эволюции, и наша способность сделать это прямо сейчас, конечно, ограничена (хотя с каждым годом границы раздвигаются все шире). Я думаю, что за время жизни человек, живущий сегодня и посвящающий свою жизнь помощи эволюции нашего вида, испытает резкий и значительный эффект. Мы до сих пор помним Аристотеля за то, что он сделал. Чего смогли бы достичь мы, если бы тысячи нас, живущих сегодня, посвятили свои жизни похожей цели?

Я не могу вам это доказать, но мне кажется что я обнаружил что чем больше я работаю над совмещением своей жизни с процессом эволюции, тем легче и с тем меньшими усилиями протекает моя жизнь, как будто меня тянет магнитом. В течение прошедшего года моя жизнь шла очень хорошо, и я чувствую что могу думать яснее чем когда-либо. Недавно у меня произошло переключение контекста — за прошлый год, но я ощущаю что с каждым месяцем становлюсь все сильнее. Это чувство ясности того, что именно это мне и следует делать со своей жизнью. Самодисциплина по-прежнему нужна, но я стал сильнее и более способен применить ее с толком. Я думаю, что причина этого в том что я наконец почувствовал что живу наилучшей жизнью, возможной при том что знаю сейчас. Когда я пытаюсь представить что-то лучшее, то это просто увеличение моей способности делать то же самое, а не существенная изменение рода моих занятий. Однако, добраться до такого состояния было далеко не просто и я уверен что впереди меня ждет не меньше перемен. Это природа роста — предыдущие цели постоянно находятся в процессе устаревания.

Завтра мы исследуем вопрос о том, как перевести высокоуровневую идею о том как жить в личную цель, которую действительно можно достичь. А на следующий день мы рассмотрим как разбить эту цель на задачи, проекты и действия и начать двигаться.

Стив Павлина